«Жалкий образ вымазанной нефтью чайки или мертвого солдата бледнеет после того, как видишь это в десятый раз», - писал американский политолог Энтони Даунс.

В социальных сетях каждый день проходят сотни объявлений о помощи: человеку нужна срочная операция, собрать на которую нужно было еще вчера невозможную, невероятную сумму денег. Потом идут повторные объявления: иногда «спасибо, мы живы», а иногда – «не спасли».

И в какой-то момент ловишь себя на том, что больше не читаешь эти объявления. Пролистываешь, закрываешь и скорей переходишь на другую страницу. Психотерапевт Максим Чекмарев объясняет, почему это нормально и какую диету нужно прописывать, если на душе появляются мозоли.

Эту колонку мы приурочили ко Дню мецената и благотворителя, который в России отмечают 13 апреля.

Когда я был студентом, одна из наших преподавательниц жаловалась нам на «хроническое отравление людьми». Мир, по её словам, стал очень экстравертированным: растёт количество социальных контактов, а средства связи – мобильные телефоны, портативные компьютеры с социальными сетями и новостями – в буквальном смысле преследуют нас. В автобусе, метро, на улице так много людей с остекленевшими глазами, и порой кажется, что передвигаются только тела, которые где-то забыли душу.

Но это не симптомы бездушия и цинизма, а обычная защитная реакция – человек уже не позволяет себе быть «на полную мощность» эмоциональным, боясь эмоционально выгореть.

И я не могу сказать, что его опасения беспочвенны.

А, с другой стороны, мир, в котором душа прячется в бункер и лишь изредка являет себя окружающим, трудно назвать человечным. В мире непросто разглядеть человека за массой людей. Социальные контакты превращаются в неглубокие касания, в которых иногда начинаешь чувствовать себя эмоционально залапанным. Новости по телевизору напоминают вести с фронта, а человеческое страдание становится обыденным явлением: люди гибнут, болеют, тысячам детей требуется срочная операция, и «именно ты можешь их спасти»....

Получается, что страх эмоционального выгорания и большое количество средств защиты от эмоций приводят как раз-таки к эмоциональному выгоранию и усталости сострадать. В душе появляются притупление и тяжесть, постоянно хочется развеяться и отдохнуть. От неприятных новостей начинаешь защищаться цинизмом или просто их игнорировать.

В таком состоянии чьи-то призывы о помощи падают на безблагодатную почву, даже несмотря на то, что просящие идут в СМИ, социальные сети, на улицы. Потому что так просто откликаться стало не принято. Нужен какой-то личный призыв, сказанный лицом к лицу. И всех таким тесным общением не охватишь.

Возникает вопрос: как повысить градус душевности в нашем обществе? Мне трудно отвечать на него, предлагая универсальные рецепты. Хочется поделиться чем-то очень личным.

Я практикующий психотерапевт, и единственный инструмент, которым я работаю – это моя собственная личность. Утратить способность к сочувствию означает для меня профнепригодность. И иногда, после долгих рабочих дней, я буквально чувствую, как душа рискует омозолеть, покрыться корочкой и стать непробиваемой. В такие моменты мне хочется побыть одному или поговорить с близкими людьми о том, что меня тревожит.

И держаться строгой информационной диеты. Ничего не читать, не слушать, не смотреть.

А куда без этой диеты в информационном обществе? Лев Толстой как-то сказал, что важно знать не многое, а нужное. Нужное означает ценное, отвечающее принципам и установкам, жизненно необходимым человеку и обществу. Я согласен соприкасаться с болью и страданиями, которые встречаются в жизни каждого. Но я способен делать это и желать помочь нуждающимся, только если понимаю, что страдание не является естественным и должным состоянием человека.

Важно продолжать помнить, как всё должно быть, как должны выглядеть счастливые семьи, здоровые дети и порядочные люди. Усталость сострадать лечится счастьем, которое есть вокруг и о котором писали русские классики. Иначе может сложиться мнение, что боль и болезни – это естественно, чёрствость сердца и отсутствие совести – норма жизни, а спасать одного человека бессмысленно, потому что весь мир все равно не спасти.

Мне вспоминается известная притча о том, как один философ шёл по берегу моря. После отлива весь берег был покрыт морскими звёздами, и маленький мальчик, подобрав одну звезду, нёс её к воде. Философ удивился: «Мальчик, кому это нужно? Всё равно большинство морских звёзд погибнет». «Но я сумею помочь именно этой», - ответил мальчик и продолжил своё дело.

Привычность больших цифр не даёт увидеть за ними конкретных людей. Поэтому важно понимать, кто является твоим адресатом. Чтобы не дать сработать социально-психологическому механизму, обесценивающему сострадание на фоне всего количества нуждающихся в помощи, волонтерам в своих сообщениях важно показать не столько проблему, а человеческую жизнь. Историю. Чем человек живет, что ему интересно, чем он дышит, чем он не похож ни на кого в мире. Иначе есть риск, что будет восприниматься не человек, а диагноз.

Кроме этого, я верю в живое общение между людьми и неслучайно выбрал себе именно профессию психотерапевта. Когда ты сам сострадаешь и делишься этим с окружающими, тут же запускаешь эмоциональную волну, подобную кругам на воде. А если ещё решаешься на добровольную работу делать этот мир лучше, как бы пафосно это ни звучало, то этим своим «юродством» невольно провоцируешь обращать внимание на самое важное, что в суете сует отодвигается в дальние уголки подсознания.

Стоит признать, что процесс возрождения сострадания и взаимопомощи вряд ли окажется быстрым. В мире достигаторов душевная чуткость и мягкость иногда клеймятся как качества, присущие «лузерам» и «тряпкам». Пока у нас именно такое общество, желающее жить по принципам естественного отбора. Только отбор этот естественнен для животных, а не для людей.

Осознание собственной человечности происходит всегда изнутри: потихоньку отворяется дверца души. И не стоит бояться тактично постучать в нее тому, кто нуждается в помощи. Мы же верим, что стучащему обязательно отворят.