В Senior Group, крупной российской компании, управляющей сетью пансионатов для пожилых людей, мечтают об омоложении коллектива и ищут активных студентов, которые воспринимают общение с людьми старшего возраста интересным и обогащающим обе стороны и готовы вместе с компанией ломать стереотипы. По итогам конкурса Senior Group готовы взять на практику и постоянную работу аниматоров и сиделок с проживанием в пансионах, а также администраторов в московский офис компании.

— Когда вы открывали первый пансион Акулово в 2009 году, да и позднее, сами подопечные, и их родственники, и журналисты, которые писали о вас, были настроены скептично. Все знают, какие в России дома престарелых. К тому же существуют стереотипы относительно того, чтобы отправлять пожилых родственников в специальные учреждения…

— Восемь лет назад, когда я задумал эту историю, вообще никто не верил, что дом престарелых может быть местом, где человеку лучше и комфортнее, чем дома. Сейчас мы не используем это слово. У нас пансионат, пансион, резиденция для пожилых людей. Объяснить, что дом престарелых может быть другим, сложнее, чем ввести новую категорию.

Алексей Сиднев с жительницами пансиона Улиткино

— У вас 5 пансионов в Подмосковье на 200 человек. И они заполнены. К концу года вы планируете удвоить количество мест. Как живут эти люди и в каком они настроении?

— Из тех, кто среди первых приехал в Улиткино, есть люди, которые до сих пор там живут. Вот видите, у нас висит работа в оранжевых тонах. Это одна из подопечных, которую тогда интервьюировали, она у нас до сих пор живет. До того, как она к нам приехала, она ничего не рисовала. А теперь у нее уже несколько выставок прошло. Эта подопечная не захотела уезжать по нескольким причинам. Дома она была одна. Конечно, семья ее очень любит и очень о ней заботится. И внук, и дочка приезжали к ней домой, навещали, но кроме телевизора там ничего не было. Потом у нее случился инсульт, отнялась правая сторона. Она не могла выходить на улицу, долго стеснялась себя и большую часть времени находилась у себя в комнате. Сейчас она приняла себя и не стесняется, ест вместе со всеми, выезжает на коляске на прогулку, общается. Но, самое главное, она каждый день тратит несколько часов на то, чтобы творить. Ее талант раскрылся после того, как снялись бытовые проблемы, больше не нужно заботиться о семье и о себе самой, тем более когда это с возрастом становится все сложнее. У нее впервые за долгие годы появилось время и силы на самореализацию, ей показали разные возможности для творчества.

— У людей старшего возраста есть внутренний страх оказаться со временем бесполезным, поэтому им особенно важно заниматься домом, внуками, даже во вред себе. Мы же понимает, что это поколение советских людей, которые право на собственную жизнь бесконечно подтверждали чем-то. При том, что творчество может быть гораздо интереснее и полезнее, в том числе для реабилитации. Но как их в этом убедить?

— Я вспоминаю свою бабушку, которая никогда не сидела без дела. Она была на пенсии. Ей нужно было приготовить обед, сходить в магазин, сходить на почту, сделать еще что-то… Она всегда была при деле. И для большинства людей того поколения такая загрузка – норма. Когда у них нет необходимости за кем-то ухаживать, в том числе и за собой, конечно, они думают: ну как же так, мы бездельники, мы тунеядцы…

Поначалу подопечным может быть скучно, особенно если люди самостоятельные. Но со временем они понимают, что жизнь состоит не только из бытовых забот. В пансионах они могут жить на природе, их кормят пятиразовым ресторанным питанием, рядом всегда есть доктор и медсестра. Есть с кем пообщаться, приезжают навестить не только родственники, но и волонтеры, они любят вместе петь, есть много музыкальных инструментов. Одна из бабушек великолепно играет на пианино, она каждый вечер дает концерты, все ее любят и она счастлива.

Многие люди, которые приезжают к нам, уже не могут за собой ухаживать. Но им по-прежнему нужно что-то делать! Мы всегда находим им занятие. У нас есть один дедушка, который любит все таскать. Это совершенно нормальная кондиция, одно из проявлений Альцгеймера – человек все собирает. А дальше встает вопрос, что вы с этим делаете: или вы начинаете его ругать за то, что он вещи таскает, или придумываете ему занятие. Дедушка помогает на кухне разобрать консервы - каждый день приходит на кухню и все разбирает. А еще есть бабушка, которую просят помогать раскладывать белье. Есть бабушка, которая любит рвать все – вот такое проявление деменции. Бумажки, которые она рвет, являются идеальным строительным материалом для другой бабушки, которая наклеивает их и делает поделки. Все эти способы не мы придумали. Это то, как и надо работать с такими людьми, потому что они не понимают, что им делать со своими эмоциями, куда себя применить

— Пожилые люди с Альцгеймером или деменцией – это большая нагрузка для всей семьи. Дети встают перед сложным вопросом – находиться с ними дома самостоятельно и нанимать сиделку или «сдать».

— Мозг пожилого начинает работать все хуже, человек меняется. Дети не всегда понимают, что человек поменялся. И его нахождение дома начинает приносить боль всей семье. Это не значит, что люди плохие. Просто мы не готовы, нас не учат, что делать в такой ситуации, когда старенькая бабушка на глазах сходит с ума. Это происходит почти в каждой семье. Если вы хотите, чтобы бабушка была дома – отлично, но вы должны быть готовы.

В какой-то момент ситуация вынуждает людей что-то изменить, они больше не справляются. Но возникает чувство вины, потому что принято считать, что дом престарелых – это ужасно. Дети стесняются этого решения, никому не говорят, чтобы знакомые не осудили…

Изменить этот миф очень трудно, можно только увидеть своими глазами. Престарелые люди, которые к нам попадают, получают такой уход и внимание, которые дома им просто невозможно обеспечить. Они начинают улыбаться, снова узнавать своих родных, они сытые и ухоженные, домой не просятся. И еще у них всегда есть с кем пообщаться, есть тепло и внимание.

Дома родные не всегда находят достаточно сил и времени на общение, а бабушка, которая весь день была одна или с молчаливой сиделкой, нуждается в этом. В Израиле я видел дневной центр для больных Альцгеймером. Бабушек и дедушек забирает в 9 утра автобус, как школьников. В центре проводят все гигиенические процедуры и кормят. Но, главное, фактически весь день, который человек там находится, с ним занимаются – песни, арт-терапия, языки учат… Вечером, когда надо возвращаться в семью, дедушка доволен, весел и устал от разных дел. Он приезжает домой, целует всех своих и идет спать, потому что ему не дают спать днем. Очень важно, что людьми с этим диагнозом занимаются специалисты и при это они живут в семье. Таким образом, кроме всего прочего, действие Альцгеймера тормозится. Если мозг и тело задействованы - они разрушаются гораздо медленнее.

— Услуги ваших пансионов недешевые, а потребность в уходе имеют многие люди преклонного возраста.

— Это - первая моя мечта. Чтобы пожилые люди, вне зависимости от благосостояния семьи, могли жить в человеческих условиях последние годы жизни. Во Франции, Бельгии, Израиле и многих других странах такие услуги частично оплачиваются из бюджета.

Нужно, чтобы и у нас государство платило за тех, кто не может за себя заплатить. До середины 2013 года это было невозможно в принципе. Мы стали пионерами в Москве, вместе с Департаментом социальной защиты провели пилотный проект, по которому разместили у нас 40 «государственных» бабушек, поскольку в даже когда есть бюджет – часто не хватает мест. Это люди из малообеспеченных семей. Удивительно, но когда они приезжают, первым делом они много-много ели, потом их отмывали, приводили в порядок. И их становилось ничем не отличить от тех, за кого заплатили родственники. Но подопечные, которые приехали по государственной программе, гораздо больше ценили то, что получали. Они никогда так не жили…

Я уверен, что и в государственных учреждениях бывает по-разному – где-то лучше, где-то хуже. Но с объемами и запросами государство часто не справляется. Дома психоневрологического профиля рассчитаны, в среднем, на 500 человек, туда попадаю дементные бабушки вместе с ребятами-аутистами… Там создать атмосферу, мягко говоря, сложно.

Было бы хорошо, чтобы со временем частных компаний, решающих социальные задачи, становилось больше и государство нанимало бы их подрядчиками. Тогда и здоровая конкуренция возникнет, и качество услуг у муниципальных учреждений вырастет.

Мы идем на встречу, по государственным программам берем подопечных за значительно меньшие деньги, чем с коммерческих клиентов. При том, что в бюджетных учреждениях содержание престарелых обходится бюджету дороже. Но нам важно создать прецедент, заложить основу партнерству государства и частного социального бизнеса.

— А какая у вас вторая мечта?

— Вторая – чтобы у нас работала молодежь.

Было бы здорово, чтобы молодые люди выбирали в качестве карьеры возможность приходить к нам. В мире я видел много молодых людей, которые работают в домах для пожилых. И в качестве волонтеров, и в качестве альтернативной военной службы, и в качестве альтернативного отбывания наказания за какие-нибудь нарушения. Например, вместо домашнего ареста. Могли бы товарища Навального к нам прислать. Мы нашли бы, чем его занять. Что ему дома сидеть?! Заодно написал бы про нас в блоге.

У нас есть талантливый парень, по образованию детский психолог. Он параллельно помогает детям-сиротам, в свободное от работы время. А у нас он и на гитаре играет, и рисует, бабушки его обожают. Но таких людей пока немного.

В основном у нас работают женщины, средний возраст - 35 лет. Но когда я смотрю в будущее, я вижу у нас много молодежи. Многие знают Лизу Олескину и ее фонд «Старость в радость». Они большие молодцы, столько всего делают!

— Да, Лиза делает важное дело, меняет общество. Много позитивных проектов. Но, к сожалению, они должны показывать в том числе и ужасы некоторых российских домов престарелых, чтобы привлечь внимание властей.

— И у нее получается.

Но если говорить о привлечении волонтеров и молодых сотрудников, мне кажется, важно показывать, что не всё – чернуха. К нам удобно ехать, условия комфортные, коллектив приятный. Нужно только найти время и приехать.

С возрастом приходит ощущение, что приятнее отдавать, чем брать. А здесь вы можете увидеть и почувствовать это. Было бы здорово чаще привозить в такие дома школьников: организовывать концерты, давать возможность пообщаться, погулять. Не обязаловкой, как на 9 мая, а объясняя и вовлекая.

Поменять стереотип о невозможности общения между престарелыми и молодыми может только добрая воля и время.

Проблема голода и крыши над головой для большинства людей в современном мире решена. И у людей появляется время, которое можно потратить не только на себя, но и но других. Когда я работал в Лондоне, среди моих сотрудников было много волонтеров: кто-то помогал малоимущим семьям, кто-то – дворовой футбольной команде, просто играл с ними. Это ничего не стоит и это дороже денег. А тепло и внимание нужнее и важнее подарков.

Благодаря волонтёрам из группы «Старость в радость» о доме престарелых в Ямметеперь знает вся страна. Старое небольшое здание в 60 километрах от Пскова уже несколько дней находится под прицелами телевизионных камер и на личном контроле губернатора. А до этого о стариках не сильно-то вспоминали даже в Псковской области — два года назад было принято решение о сносе дома, его вычеркнули из списков на капитальный ремонт и… забыли.

Если где-то убыло, значит где-то прибыло. В то время когда судьба дома престарелых зависла в воздухе, в Псковской области оказалась первокурсница филологического факультета МГУ Лиза Олескина. В поисках материала для фольклорной практики она зашла и в дом престарелых. Общение со стариками, наблюдение за условиями их быта перевернули Лизину жизнь.

Лиза Олескина: «Мы сделали своё дело»

— Неприятие престарелых в нашем обществе – это от неумения принимать самих себя?

— Что-то в этом роде! Если привезти детский сад к бабушкам – там происходит чудо. Это любовь стенка на стенку. Потому что детям еще не внушили брезгливость по отношению к пожилым людям. И они залезают на колени, обнимаются - там столько добра, столько теплоты, столько активности. И все довольны! Но в какой-то момент, когда дети становятся подростками, появляется вот это… общее мнение, что работать со стариками неприятно, что в дом престарелых прийти – как, простите, в лепрозорий. Этот менталитет нужно менять.

А пока – хотя бы искать молодых, которые готовы быть волонтерами и работать.

У меня есть идея, которую я хочу в этом году реализовать. Все знают про закон Димы Яковлева, он работает на маленьких детей. Но проблема с сиротами в России в большей степени связана с детьми постарше. Эти люди, выходя в мир, не готовы к нему. И мир к ним не готов. У них нет работы, квартиру, которую дает государство, часто продают и пропивают. К сожалению, не единичны случаи, когда их собственные дети попадают в итоге в детские дома... Конечно, так не со всеми, но устраиваются в жизни и полноценно социализируются немногие.

— Так ведь у них нет представления о семье, им негде было на это посмотреть.

— Совершенно верно. Но, как ни странно, у них есть потребность отдавать обратно. Даже у таких неадаптированных людей. Оказалось, что мы идеально друг для друга подходим, потому что мы предоставляем проживание, питание и работу. И платим деньги. В этом году я хочу взять на работу десятерых выпускников детских домов и посмотреть, что из этого получится.

— На каких условиях к вам могут приехать на стажировку студенты?

— Если ребята из Москвы, можно приезжать на работу на электричке, минут 40, и уезжать вечером домой. Если кто-то захочет приехать из других других регионов, мы предоставляем общежитие.

— Какой опыт получат эти ребята? Почему ему это может быть интересно?

— Есть такое понятие, как устная история.

Если студент - историк, журналист или писатель - хочет написать про войну, про советскую эпоху и ее героев и антигероев, ему будет интересно и полезно пообщаться с нашими бабушками и дедушками. Все они – люди удивительной судьбы, участники войны, они многое могут рассказать.

Психологам и педагогам интересно будет посмотреть на практике, как работают различные методики. Мы используем много уникальных европейских наработок, которые в России никто не применяет. Терапия музыкой и творчеством, например. Кроме того, работать с пожилыми людьми – это, отчасти, как работать с детьми. У них часто такие же простейшие реакции на вещи, их надо заинтересовать, а если им скучно –нужно обратно вовлечь. Можно получить практику работы с «непростыми» людьми.

Но, наверное, главное, что у нас можно реализовать – это желание приносить пользу.

Первые богадельни в России появились в эпоху царствования Алексея Михайловича1. Исторически критерием оказания социальной помощи в приютах, богадельнях и лечебницах являлся не возраст, а уровень бедности, и оказание помощи сочеталось с изоляцией. Мнение о рабочем или же ином детском потенциале менялось – с Оливера Твиста или ранее, а престарелые всё рассматривались как одна из «зависимых» категорий наравне с нищими, бродягами и душевнобольными2. С тех пор изменилось многое, и сейчас такое приравнивание, я надеюсь, вызывает удивление; однако, несмотря на появление социальных учреждений стационарного обслуживания людей, относящихся к среднему и высшему классу, престарелые продолжают ощущать на себе клеймо социально-психологической неполноценности. В беседах с приезжающими упоминают, что приехали в «богадельню», «доживать»; часто так думает и само общество, так как система стационаров социального обслуживания подразумевает зависимость пожилого человека от других.

Дом престарелых – для удобства и комфорта

— Вы обучаете на месте?

— В основном - да. Есть выездные обучающие программы по выходным, приглашаем специалистов в наш московский офис. Когда мы только начинали, были стажировки во Франции, но сейчас, я надеюсь, мы будем отправлять сотрудников в Израиль. Там все на русском.

С пожилыми людьми, как и с детьми, прежде, чем что-то сделать, нужно рассказать, что вы будете делать. Нельзя стоять против света, когда ты разговариваешь с пожилым человеком, - он тебя не видит, слабое зрение Нельзя входить в комнату без стука, чтобы не испугать. Мы учим не только методике, но и этике общения.